— Но… как?
— А так. Это вообще великая тайна колдунов, о которой никому не положено знать.
— То есть даже близкие ему люди не знают?
— Миранда, ты дура или хорошо притворяешься? У колдуна в родственниках могут быть только колдуны. А окружающие… Да откуда бы догадаться? На колдуне ж твоем не написано, чего у него там есть, а чего отсутствует. Выглядит как живой, ведет себя соответственно, а то, что равнодушный и черствый — на особенность характера списывают. И никто не задумывается, почему все колдуны одинаково себя ведут. Сразу же находят оправдания — мол, научный у них интерес, маститые ученые, светочи, гении все как один, таким все позволено, да мало ли что… а внутрь заглядывать страшно. Потому что пусто. Вот и обходятся окружающие отговорками.
— Но откуда тогда ангел-хранитель? Они ведь о душе заботиться призваны в первую очередь, разве не так? — задалась вопросом ведьмочка. — А если как вы говорите, души у колдунов нет и быть не может, но что Кассиопей твой пестует в Риче? О чем радеет? Что спасает, в конце концов?
Рыжий пожевал губами — видно было, что ему не очень хотелось отвечать на этот вопрос — то ли тайну какую божественную эти сведения составляли, то ли просто не знал. Хотя последнее вряд ли. И правда, помявшись несколько мгновений, Петр глянул по сторонам с самым заговорщицким видом и голос свой, обычно звонкий, бьющий по ушам высокими нотками, понизил до трагического шепота:
— Ты, коровушка моя, больно много вопросов задаешь. Тебя это, по сути, не касается, но спасает то, что поговорить охота, жуть. Не представляешь, какие у нас все молчуны — слова лишнего не вытянешь, выть порой хочется.
Миранда кивнула как болванчик, а про себя подумала, что если он так со всеми разговаривает, что видимо и есть, то не удивительно, что с ним никто общаться не хочет.
— Так вот. На самом деле все просто: у колдунов души нет, но это не значит, что ее вообще не может быть. Они берут себе души в услужение, как я уже говорил, это факт. Но они могут обзавестись и собственной, стоит только попросить у бога Истины. Сказать слово — добровольно — и душа вселится в тело. Взмах небесных крыльев — и бац — ты полноценный живой! Никаких ритуалов не требуется, никакой магии. Это — Высшая воля. Правда, мало кто из колдунов соглашается на такое — и то ближе к концу жизни, дабы после смерти обрести незаслуженный, на мой взгляд, покой. Задача ангела-хранителя — опять же, на мой взгляд, совершенно невыполнимая — насколько возможно приблизить и ускорить получение колдуном души. Так что Кассу не позавидуешь…
Мира могла только удивляться про себя витиеватым проявлениям божественной фантазии. И чего им там, наверху, спокойно не живется? Пили бы себе… что они там пьют, на инструментах музыкальных бренчали, беседы философские вели на глобальные темы, а живых и не очень оставили в покое. А то что ни событие — то, по словам Петра, согласно сценарию свыше… грустно осознавать, что твои барахтания в жизни кем-то расписаны до мелочей и ничего ты с этим поделать не можешь. Ни изменить, ни повлиять, ни избежать. Интересно, а копиюшечку сценария ее существования никак по знакомству достать нельзя? А еще ластик и карандашик, чтобы изменения вносить…
— Твою ж… сложно-то как… — только и могла прошептать Мира и, вернувшись мыслями к основной проблеме, спросила с отчаянием в голосе. — Но мне-то что делать? Не проведем ритуал — умру, проведем — душу потеряю. Как быть, Петр?
— Надо подумать, опять же с Кассом посоветоваться. Может, чего дельного подскажет. И чует мое сердце, молитвы тебе учить придется.
— Молитвы? — удивилась Мира. — Это еще зачем?
— А затем. Глядишь, и поможет, без ритуала обойдемся. А если и нет, то хуже всяко не будет. Образование есть путь к вечной мудрости, никогда не слышала такую поговорку?
Мира честно ответила:
— Не-а.
— И я нет… — и хихикнул, — я только что ее придумал… так что учи, недоросль!
— Ага, ведьма и молитвы — прямо-таки синонимы, — съязвила Мира. — И как это я запамятовала!
— Не иронизируй. Кроме того, ведьма из тебя — чистые слезы. Ты хоть раз кому навредила серьезно? Только собираешься…
Мире нечего было возразить, она вздохнула и поняла, что за этот разговор простила рыжему большинство его оскорблений просто потому, что ангел вселил в нее толику уверенности в том, что все еще образуется. А это было самое главное. Осталось только решить, где бы переночевать.
— Ну вот, так я и знал, — раздался над ухом Миры знакомый голос, но как-то глухо, словно сквозь вату. — Почему не позвонила?
— Мммм… — ведьмочка сонно отмахнулась и повернулась на другой бок — досыпать.
— Эээй, вставай, давай, пойдем в другое место. Там удобнее.
— Мммм… — Мира почмокала губами и сильнее зажмурила глаза. Отстаньте все! Она спать изволит.
— Миранда, не упрямься! Да, наш разговор закончился не лучшим образом, но и я представить себе не мог, что ты предпочтешь ночевать на улице, но мне не звонить. Просыпайся, а?
Мира мысленно плюнула в наглую рожу того, кто настойчиво теребил ее за плечо, и брыкнула ногой.
— Черт! — судя по раздосадованному возгласу, попала. — Ладно, твоя взяла, но потом не говори, что я тебя не предупреждал!
В ответ Мира брыкнула конечностью в разы энергичнее. Кто-то над ее головой хмыкнул, и это было последнее, что она услышала перед тем, как снова провалится в сон.
Обычно Мира просыпалась легко. Не водилось за ней привычки к долгому лежанию на кровати, не любила она понежиться под одеялком, не страдала маниакальным стремлением гвоздить будильник чем-нибудь тяжёлым, чтобы урвать еще немного времени для сна. Другое дело, что сон с нее сползал тяжело, барахтаясь, как муха в крутом, засахаренном варенье, и окончательно изволил покидать ведьмочку только к полудню.